Believe Because Absurd
Решила собрать сюда все свои "ходы".
Алистер, старт
Его не стошнило при первом столкновении с Порождениями. Дункан сказал, что одним этим можно было гордиться.
Алистер бы отшутился в ответ, но для этого нужно открыть рот, и тогда он вполне мог все же распрощаться с завтраком. Потому он лишь скривил губы и отвернулся от Дункана, сглатывая в горле тугой ком и снимая с пояса пустую склянку — набирать кровь тоже предстояло лично.
Разрезая коротким ножом гнилую, отвратительно пахнущую плоть гарлока, Алистер только жалел, что уши нельзя закрывать так же, как люди умеют закрывать глаза — девушка, одна из пятерых рекрутов, все еще судорожно кашляла и давилась слезами где-то рядом. Он не мог осуждать ее — к подобному никто не может быть готов — но в оглушающе тихой, густой тишине Диких Земель эти звуки резали по ушам и выбивали из шаткого равновесия.
Кровь у порождения тьмы была густой, почти черной, вытекала неохотно и заполнила едва треть склянки. У двоих братьев из поселка около Редклифа, сидевших над вторым Порождением, дела явно шли не лучше.
Дункан подошел ближе и склонился над Алистером.
— Нужно больше, — покачал он головой, выпрямляясь. — Продолжаем путь.
Склянка была плотно закупорена и снова висела на поясе, а их отряд отошел на приличное расстояние от убитых гарлоков, но Алистер все равно чувствовал вонь оскверненной крови.
Наверное, он больше никогда не перестанет ее ощущать.
Никто из рекрутов не знал, как проходит посвящение. Алистер спрашивал у Дункана не раз с момента их знакомства, но тот упорно молчал, не давал даже и намеков.
Увидев церемониальный кубок, наполненный кровью, Алистер понял причину такой секретности.
Победа в войне.
Девушка пила первой. Красная капля потекла по ее подбородку, кубок чуть не выпал из ее рук, в последний момент подхваченный Дунканом. Рухнув мешком на землю, она больше не двигалась.
Бдительность в мире.
Братья выжили. Старшие Стражи унесли их прочь, но оба будут жить.
Алистер завидовал им — они уже прошли свое испытание.
Пройдет ли он?
Жертвенность в смерти.
Не отпускавшая его вонь ударила в нос с новой силой, когда Алистер подносил кубок к губам. Закружилась голова, стало трудно дышать, и все, что ему хотелось, было отставить кубок прочь и глубоко вдохнуть.
Алистер сделал один большой глоток.
Вкус скверны был еще более отвратительным, чем запах.
А потом виски взорвались болью, в уши закричали сотни, тысячи голосов собирались в единый вой, стон, звон, шепот без смысла и слов, и гул словно стал видимым, закрыл обзор темными пятнами, проник под кожу, в легкие, в каждую каплю крови и так там и остался.
Дальше — темнота.
Алистер очнулся к вечеру следующего дня, и Дункан сидел около его кровати.
Он что-то говорил, рассказывал, едва заметно улыбался. Положил рядом с кроватью Клятву Стража.
Но все, что видел Алистер — Глубинные тропы, бесконечность Порождений и изуродованные лица чудовищ со скверной в крови.
Отныне ты Серый Страж.
Фенрис +1, Андерс -1
— Я тебя предупреждал.
«Предупреждал», — горько усмехается про себя Андерс и смотрит исподлобья.
Еще тогда, в Казематах, когда город утонул в огне и крови, когда было объявлено во всеуслышание Право Уничтожения, когда от Церкви остался лишь возвышающийся над крышами погребальный костер.
Хоук цедила сквозь зубы проклятия и требовала его подняться с ящика и «отвечать за собственное дерьмо».
— Ты так просто не убежишь от этого, — прошипела она и швырнула Андерсу обратно его посох. — Идешь с нами. Посмотришь, кого ты спасал.
И он пошел — разбитый, в отчаянии, с осознанием совершенного.
Справедливость-Месть метался в его голове, требовал восстать против, требовал правосудия.
Он даже хотел убить Хоук за ее выбор — сторона храмовников, Право Уничтожения. Это стало последней каплей.
Тогда, на пароме к Казематам, в секундное затишье перед новой волной безумия, он и услышал свое предупреждение:
— Я найду тебя и убью. За все, что ты ей сделал.
— Так чего ты ждешь? — горько усмехнулся Андерс и окинул взглядом стены пещеры, ставшей ему временным ночлегом. — Ты нашел меня — не знаю как, видимо, очень старался. Я еще тогда не хотел жить. К чему эти разговоры?
— Не хватило смелости самому сдохнуть?
— Попытался хоть что-то исправить.
— Плохо старался.
Андерс вновь посмотрел на него.
— К чему столько стараний?
— Просто меня больше некому удерживать.
Андерс не успел ни понять смысла сказанного, ни удивиться вдруг опущенному двуручнику, когда в следующую же секунду грудную клетку его пронзила рука лириумного призрака и раздавила его сердце.
Фенрис бросил последний взгляд на рухнувшее на землю тело, вернул меч в крепления на спине и вышел из пещеры.
Еще предстояло найти Хоук.
Фенрис +1
Как искать женщину, которая не хочет быть обнаруженной?
Фенрис искал. Выспрашивал стражников, у которых была смена на городских воротах и в порту, отправился следом по западной дороге из Киркволла, переплыл море и попал на родину Хоук, Ферелден, откуда по самым безнадежным крупицам информации продолжал свой поиск.
Пока не зашел в тупик.
Тогда он взялся за бумагу и чернила.
Прошло много времени, гораздо больше, чем казалось Фенрису, и ответ из Киркволла сообщил: Варрика Тетраса больше нет в городе.
Тогда Фенрис и услышал впервые о Конклаве — бесполезной, на его взгляд, попытке примирить магов и храмовников. Уж если это не удалось Хоук, не удастся никому. Но письмо он написал.
Ответа не было долго, а вести — одна другой дурнее. О дыре в небесах, о хаосе в рядах Церкви, о разрывах в Завесе и демонах повсюду. Фенрис сам видел уже несколько таких, когда отправился на север — за хаосом всегда приходят те, кто хаосом пользуется, и с ними нужно было разобраться.
Работорговцы падали от его меча все так же легко, умирали все так же приятно.
Письмо Варрика, нагнавшее его чудом, было коротким.
Инквизиция. Скайхолд. Хоук не хочет, чтобы он встревал.
Она не спрашивала его мнения, сбегая из города. С чего бы Фенрису теперь слушать ее?
О крепости в южном Тедасе знали и говорили почти все, и дорогу к Скайхолду найти оказалось совсем не трудно.
Труднее — не разнести все вокруг в Бездну, когда старательно спрятанная обида и злость накрыли его с головой при виде Хоук.
Скандал был громким. Стража хотела его даже взять под стражу, но Варрик быстро переубедил их. И правильно, Фенрис себя тогда совершенно не контролировал.
Когда первая волна злости стихла, Хоук сделала первый шаг вперед. Не смотрела, что он все еще светился лириумом, не обратила внимание на угрозу во взгляде.
- Я остаюсь, - злой, уставший искать, носиться по всему Тедасу, уставший бояться за саму Хоук, сказал Фенрис. И то ли в голосе его было что-то, то ли сама Хоук была согласна, но она больше не спорила, кивнула только и неуверенно его обняла.
И только тогда Фенрис с облегчением вздохнул. Впервые с того злопамятного дня в Киркволле.
Фенрис +1
- Я нашел тебя, мой маленький Волчонок.
Перед глазами Фенриса – грязь, колени вдавлены в горячую влажную землю, головой он склонился к носкам отвратительно чистых дорогих сапог. Между лопаток острием прижат посох и наклоняет ниже, сильнее, чтобы передавить дыхание и выбить остатки воли.
- Неужели ты думал, что так легко убежишь от меня?
Данариус улыбается, Фенрис знает. Торжествует, рад обнаружению любимого питомца.
И радость эта выворачивает внутренности ледяным ужасом.
- Нехорошо убегать от меня, ты знал? – смешок сверху, лезвие посоха протыкает обнаженную кожу. – Я ведь так беспокоился за тебя, Волчонок. Прирученная собака погибает без своего хозяина.
Воины Тумана стояли кругом, обездвиженные приспешниками Данариуса, закованы в паралич. Они не останутся в живых, Фенрис знал. Но если их сразу не убили, то умирать его спасители, его друзья будут долго и болезненно. Из-за него. Из-за того, что не бросили его на погибель.
- Для твоего же блага необходимо, чтобы ты усвоил урок, да? За плохие поступки нужно наказывать.
- Хозяин, я...
- Шшшшшшшш, - тихий и обманчиво спокойный голос, но лезвие посоха, прорезающее кожу все дальше и глубже, говорит правдивее любых слов. – Я не разрешал тебе говорить. Встань.
Лезвие исчезает, и Фенрис послушно поднимается на ноги, не смея взглянуть вверх.
Раб даже дышит только по воле хозяина. Прикажут – не сделает более ни вдоха.
Фенрис чувствует пальцы на своем лице – он помнит, длинные и узловатые, больше когти птицы, нежели человеческие руки.
Данариус склоняется и шепчет на ухо:
- Убей их всех. Вот твое наказание.
Слово хозяина – закон для раба.
Фенрис и был рабом.
Ему не нужен меч, чтобы убивать – лириум в коже дарил способности, которых не имел никто более во всем мире. Скорость, сила, неведомые никому из живущих.
Фенрису достаточно было войти призрачной лириумной рукой в грудную клетку, обнять пальцами и сдавить сердца благородных воинов, спасших его и показавших ему совершенно другую жизнь – свободную, настоящую жизнь без цепей и поводка.
Короткое время чуда обратилось сном, и пробуждением от него стали оборванные им же жизни.
Тела в параличе оставались всё так же неподвижно стоять, когда затихал их последний вздох.
С последним убитым паралич был снят, и кунари рухнули на землю безжизненными грудами.
Фенрис не мог сдвинуться с места, не мог не смотреть на убитых. Никогда ранее он не сомневался и не сожалел, убивая по воле Данариуса. Никто ранее для него ничего не значил.
До этого дня.
Потому, когда Данариус громко расхохотался и оборвал звенящую тишину смерти, Фенрис не сомневался так же, как не сомневался ранее ни в одном приказе.
Никто не сможет догнать лириумного призрака.
Даже тот, кто его этим призраком сделал.
Фенрис +1
- Я наслышана о ваших... достижениях.
Фенрис пришел на встречу, почти не раздумывая. Приглашение от Рыцаря-Командора Мередит было передано с запиской, но храмовник, к счастью, сказал достаточно, чтобы не пришлось позориться и искать себе чтеца для послания.
Глава Ордена Храмовников — настоящего, не ручных шавок магов, как было в Тевинтере — стояла ровно, смотрела прямо и строго, внимательно, и не скрывала интереса, рассматривая его лириумные клейма.
- О каких достижениях идет речь? - уточняет Фенрис. Она, двое из сопровождения. Личная охрана? Тяжелая броня, вполне выдержит прямой удар меча. Но здесь едва ли ему понадобится какое-либо оружие, если ситуация дойдет до схватки — никакая сталь не препятствует лириуму в его коже, и их было всего трое.
Храмовники опасны только для магов, причин вредить ему у Мередит нет, но кто знает, что на уме у этой женщины?
Сколько знала Рыцарь-Командор о его способностях? Знает ли, из чего сделаны клейма? Считает ли это особой тевинтерской магией, если кто-то упоминал в рапортах «лириумного призрака»?
Конечно, никаких признаков враждебного отношения еще не было, да и желай они арестовать его или убить, то встречу бы назначили не в городе, а сразу в Казематах. Но Фенрис привык не верить никому, и не раз это спасло его от проблем за прошедшие три года.
- Киркволл — опасный город. Наш Круг считается одним из самых крупных в Вольной Марке. Много магов, большинство из которых требует тщательного наблюдения и охраны. Некоторые, к сожалению, не прислушиваются к голосу здравого смысла и сбегают из-под нашей защиты, защиты от них самих. Конечно, мы стараемся их вернуть в Круг, не причиняя вреда, но, - Мередит сделала выразительную паузу и после продолжила, - не всегда все выходит успешно. Маги становятся одержимыми, прибегают к магии крови или близки к этому. Мои подчиненные не всегда справляются со столь тяжелыми обязанностями. И тут вы.
Фенрис криво усмехнулся.
- Я?
- Вы уже не раз помогли городу, устраняя угрозу появления малефикаров на улицах.
- Я видел своими глазами достаточно последствий полной свободы магов.
- Вы из Тевинтера, - Мередит не спрашивала, но Фенрис все же кивнул.
- Я хочу предложить работу на Орден. Тайно, конечно. Поручения, с которыми мои подчиненные не могут справиться.
«Грязную работу, где храмовникам лучше не пачкать руки», - понятно без всяких пояснений.
Убивать беглых и опасных магов? Едва ли нужно его долго убеждать взяться за такую работу. Но у него есть и свои дела здесь, а для них нужны деньги.
- Оплата?
- Аванс будут передавать вместе с посланиями.
- Хорошо. Но никаких записок, только устно, - пусть думают, что он просто осторожен.
Рыцарь-Командор Мередит не любила магов, не задавала лишних вопросов и хотела достичь своих целей любыми способами.
Это нравилось Фенрису.
Понадобилось два месяца и три поручения от Мередит, чтобы собрать нужную сумму и договориться с Анзо — Орден платил щедро за каждое дело, а между ними еще и удавалось взять мелкую наемничью работу. Кроме того, Фенрис согласился еще и сообщать об отступниках — постоянное пребывание в городе и отсутствие брони с храмовничьей символикой помогало лучше влиться в толпу и искать тех, кто с рождения скрывал свое проклятие магией, после чего сдавать их в Круг.
Мередит умела ценить полезных союзников и не оставалась неблагодарной.
А потом на просьбу Анзо откликнулись.
Имя Мариан Хоук было уже давно на слуху благодаря ее успешной работе на «Кровавых клинков». Фенрису при встрече она показалась простой наемницей.
Пока та не вошла в дом Данариуса, не сняла со спины свою, как решил было Фенрис, двуручную секиру и не запустила в толпу призраков огромный огненный шар.
Отступница, которая пряталась под защитой Миирана. Сильная. О ней нужно срочно доложить, знал Фенрис. И быстро перестал об этом думать — призраков становилось все больше, демоны поднимались из земли, а Данариус должен был быть где-то совсем рядом, впервые за три года уязвим.
Хоук помогла очистить весь дом, проверить каждую комнату, а в главном зале спасла Фенриса от атаки демона, оказавшегося за его спиной. От денег только отмахнулась, сославшись на добычу из поместья, пообещала помочь с Данариусом, если тот вернется, а на обвинение «Ты маг» только пожала плечами и предложила принять участие в потенциально прибыльной экспедиции на Глубинные Тропы.
Возвращаясь в опустевшее поместье Данариуса, Фенрис решил, что об этом отступнике сообщит Мередит позже. Он все еще считал себя обязанным Хоук за помощь, и если та не взяла денег за работу, то вернуть долг можно хотя бы так. Конечно же, не сводя с опасного мага глаз, и в случае первых же подозрений Орден тут же будет извещен.
Доложить на Хоук так и не довелось.
Когда во время вторжения кунари в город Мередит увидела Фенриса вместе с уже прославившейся Мариан Хоук, на поверку оказавшейся еще и отступницей, стало ясно, что всякие его отношения с Орденом расторгнуты.
Фенрис едва ли жалел.
На запястье у него уже давно была повязана алая лента.
М!Хоук +1, Дункан -1
- И вы хотите, чтобы я присоединился к вам?
Дункан заметил его почти сразу по возвращении в Остагар.
Отправив отдохнуть после долгой и изнурительной дороги юную Кусланд — девочка ни разу не пожаловалась, но только слепой не заметил бы ее изнуренный вид - он направился к лагерю Стражей, тогда и встретив Гаррета Хоука.
Он дрался на мечах с противником, окруженный толпой глазеющих солдат, легко парировал слишком прямые и необдуманные удары, громко хохотал и продолжал подначивать откровенно взбешенного соперника, явно не воспринимая того всерьез. Окружившие их кричали, комментировали, громко свистели и аплодировали, привлекая тем самым все больше зрителей.
Дункан наблюдал, как еще с несколько минут солдат продолжал издевательски отбивать все атаки, а после, видимо, заскучав, увернулся от двуручника и, зайдя за спину противнику, сильно пнул его ногой код колени. Тут же потеряв равновесие, второй солдат рухнул на землю, и громкую брань его заглушил взрыв хохота толпы.
Проигравший не принял помощь, встал сам и, подняв с земли меч, быстро пошел прочь, напоследок сильно толкнув победителя плечом.
Тогда Дункан и решил подойти.
В Стражей выбирали не по мастерству владения клинком или по статусу, не по уму, но по способности выстоять Посвящение, выдержать скверну в своей крови.
Дункан хорошо умел таких находить.
Они отошли ближе к лагерю Стражей, где на них более никто не обращал внимание.
- Быть Серым Стражем — великая честь и еще большая ответственность, - ответил Дункан. - И сейчас, когда новый Мор навис угрозой не только над твоей страной, но и над всем Тедасом, мы особенно нуждаемся в достойных рекрутах.
Хоук громко фыркнул и небрежно оперся о каменную стену древних руин.
- Переборщили с пафосом, вам не кажется?
- Как говорит король Кайлан, «великим событиям — великие речи».
- Я наслышан о пристрастиях Его Величества.
Хоук пристально наблюдал за стоянкой Стражей, и Дункан проследил за его взглядом. Многие ушли в патрули, но и в лагере оставалось предостаточно. Рик и Кайра стояли у костра, помешивая что-то в большом котле — значит, сегодня ужин будет куда более сносным, чем обычно, если Рик взялся за приготовление еды. Винс точил оружие, сидя прямо на земле у палатки, и лениво переговаривался с Нортом. Лита достала свою дорогую лютню и тихо играла, напевая что-то на эльфийском. Из большого шатра доносился шум разговоров и частые взрывы хохота — видимо, снова стащили бочонок с элем и распили его, не дожидаясь даже заката солнца.
- Кажется, вы тут все как одна большая семья, - усмехнулся Хоук, и Дункан перевел взгляд обратно на него.
- Таково правило Ордена. Мы принимаем всех как своих, независимо от прошлых подвигов или преступлений.
- Хорошее правило.
- Ты можешь стать частью этого.
Хоук легко оттолкнулся от стены, выпрямляясь.
- Замачивое предложение, хоть я и достаточно слышал про все те штуки, о которых не говорят, желая завербовать в Орден, - он выразительно изогнул бровь. - Ведь не может все быть так красиво и без единого подвоха, да?
Дункан только усмехнулся — смысл отрицать очевидную правду?
- Но я не могу согласиться, - Хоук повернулся спиной к лагерю Стражей. - У меня уже есть семья, которую я должен беречь. «Сейчас, когда Мор навис угрозой не только над моей страной, но и над всем Тедасом» — я правильно запомнил?
И он рассмеялся громко, хлопнул по плечу Дункана и пошел прочь.
- Удачи в битве. Надеюсь, еще встретимся после этой битвы и выпьем, Серый Страж Дункан.
Кайлан -1
Произнося свадебную клятву, Анора смотрела на своего отца.
Кайлан полюбил свою будущую жену во вторую их встречу, еще в далеком детстве. Не по годам серьезна, умна и спокойна, она восхищала юного принца каждым своим движением, словом или мыслью.
И он не знал еще толком, что такое любовь, помолвка и прочие взрослые глупости, о которых твердили старшие — отец, его советники, прислуга - но от Аноры он не отходил более ни на шаг.
Повзрослев, Кайлан начал дарить ей цветы и при каждой встрече рассыпаться в комплиментах — большую часть он запоминал из любимых романов про великих рыцарей, королей прошлого, принцесс, во имя которых совершались величайшие подвиги. Кайлан хотел стать таким же — героем, который прославит себя и свою любовь.
Анора принимала все подарки с идеально вежливым поклоном, холодно улыбалась и тут же отдавала все служанкам.
Кайлан не обижался.
На свадьбе он думал, что счастливее быть просто не сможет. Анора была великолепна в традиционном ферелденском свадебном. Длинный подол прятал ее шаги, и она будто парила над землей, приближаясь к алтарю.
Наверное, Анора действительно любила его. За умение ли рассмешить, за искреннюю ли верность своей стране, за детскую ли наивность и прямоту взглядов — кто знает.
Она прятала невольную улыбку за цветами, скрывала смех за упреками в ребячестве и глупости, говорила о политике и дипломатии вместо слов тепла и нежности. Кайлан никогда не обижался на ее сухость и извечную серьезность — Кайлан ее за это и любил.
И позже, много позже, Анора будет искренне горевать в пустых покоях по погибшему мужу и своему королю.
Кайлан знал, что Анора его действительно любила.
Но так же ясно он понимал, что еще больше она всегда любила своего отца.
И никогда не будет в мире подвигов, способных это изменить.
И Кайлан впервые за свою жизнь сдался.
UPDATE! Со ставшего, бгг, легендарным файта во имя Хоука! Поле битвы осквернено, по нему теперь боятся ступить новые!
м!Хоук +1, Себастьян -1
- Принц Ваэль.
- Миледи Инквизитор.
Себастьян встречался не раз с юной Тревелиан много лет тому назад, будучи еще постоянным участником светской жизни Вольной Марки. Эвелин была младше его на несколько лет, не вспомнить точную цифру, но вот первый сезон юной оствикской аристократки, ее дебют и несколько приятных ночей хорошо отпечатались в его памяти.
И, вне всяких сомнений, сама Вестница также не могла их никак забыть.
- Рада приветствовать такого важного союзника Инквизиции в Скайхолде.
- Это честь для меня, миледи.
Эвелин выросла и очень похорошела, от былой неопытной девицы, только ступившей в высшее общество, не осталось и следа. Осанка, улыбка, взгляд, манеры, походка – все было хорошо. Себастьяну нравилось.
Из этого союза он, пожалуй, сможет получить не только очевидную политическую выгоду, но и несколько других... приятных моментов.
Вестница Андрасте и верный Церкви принц Старкхэвена – чем не идеальный тандем? А уж получить все нужное от Инквизитора он сможет, не стоило сомневаться. Опыта у него куда больше, чем у младшей дочери оствикского аристократа, впервые делавшей что-то самостоятельно.
Эвелин улыбалась, проводя лично экскурсию по крепости, говорила коротко о делах и планах Инквизиции – ничего лишнего, прекрасно понимал Себастьян, но уже неплохо – и на торжественном ужине, где важного гостя, само собой, посадили по правую руку от Инквизитора, постоянно искала возможность для якобы случайных и очевидно недвусмысленных прикосновений, бросала на него лукавые взгляды и вплетала в официальную речь интригующие намеки.
Себастьян улыбался поверх бокала с вином и ждал конца торжественной части. Как поступит леди Инквизитор?
Эвелин не разочаровала его и, поднимаясь со своего места, предложила принцу продолжить разговор за вином в приватной обстановке.
- Нам еще стоит обсудить перспективы Киркволла, не так ли, Ваше Высочество?
- Несомненно, миледи, - улыбнулся Себастьян и последовал за Вестницей в ее покои.
До вина дело не дошло – ступая за Эвелин по лестнице наверх и наслаждаясь открывшимися взору видами фигуры леди Инквизитора в столь вызывающе облегающих одеждах, Себастьян решил, что все дела подождут некоторое время. Потому, едва переступив порог и закрыв за собой дверь, он притянул к себе Эвелин.
Целовалась она так же сладко, как он припоминал, и была всё так же податлива и во всем послушна.
Ступени преодолевались медленно, одна за другой, но Себастьян контролировал каждое движение, желая всё же добраться до более удобной постели.
А потом в покоях раздался грубый мужской смех.
- А как же целибат, о котором ты заливал налево и направо, друг мой церковный?
Себастьян не слышал этот голос три года и не желал слышать еще столько же.
Резко оттолкнув от себя Эвелин, он повернулся и разглядел в неверном лунном свете стоявшую у окна высокую фигуру. И не нужно было приглядываться, чтобы узнать, кто это был.
Сложить все события вместе даже не пришлось – у горла он ощутил холод лезвия.
Его обыграла эта паршивая...
- Мы же хотели поговорить о Киркволле?
Себастьян попытался было вывернуться и схватить Эвелин, но не смог и пальцем двинуть.
Как же можно забыть.
Этот отступник всегда любил паралич.
- Я до последнего думал, что план провалится. Но ты оказался еще глупее и тщеславнее, чем я думал.
Хоук медленно приблизился, и Себастьян со все разраставшейся в груди ненавистью мог рассмотреть его лучше. Совсем не изменился, разве что седина появилась в волосах – или все лунный свет?
- Я не буду играть с тобой в долгие игры и испытывать терпение миледи Инквизитора, как ты все эти годы испытывал мое, раз за разом пытаясь уничтожить мой город, - сказал Хоук вдруг без всякой улыбки – мрачно, тихо и резко. – Мне надоело. К счастью, леди Тревелиан согласилась, что Киркволл не должен попасть под контроль Старкхэвена, и прислушалась ко мне. А я говорил, что есть только один способ уберечь город от принца Ваэля и его жадных рук.
У магии паралича была одна особенность: лишаясь контроля над своим телом, теряешь и возможность что-либо чувствовать.
И Себастьян совсем ничего не ощутил, когда Хоук с силой и откровенным наслаждением вонзил нож ему в грудь.
Фенрис +1, м!Хоук +1
- Хоук, ты все еще считаешь, что это хорошая идея?
- После утренней тирады Авелин-то? Еще как!
- Нас арестуют.
- А зачем тогда я тебя взял с собой? Чтобы сердца неудачливым стражникам выдрать!
- Хоук!
- А будешь так громко шипеть на меня – точно придется убить парочку.
Фенрис тихо выругался на аркануме, но после затих и осторожно выглянул за угол.
- Чисто. Пошли.
Ночью обычно многолюдный и шумный дворец Наместника был непривычно тих. Шаги по камню отдавались в пустых коридорах гулким эхом, что не было хорошо для незаконно проникших сюда, но и играло им на руку – всё же стук куда более тяжелых сапог стражников очень помогал незаметному проходу по дворцу, и им до сих пор удавалось вовремя укрыться в темноте от патрулей.
Хоук давно уже знал почти весь план дворца – последнее время приглашения от Наместника поступали даже слишком часто, и отказаться от них попросту не было возможности. Потому Гаррет уверенно направлял Фенриса, который осторожно шел впереди и прислушивался к каждому лишнему звуку.
- Теперь налево и вниз по лестнице, а там сам сообразишь.
И в самом деле – через минуту они вышли на балкон главного холла, откуда Фенрис уверенно свернул к казармам городской стражи.
К их удивлению, у двери на посту никого не было.
- Хоук, мне это не нравится, - прошептал Фенрис. – Здесь всегда было двое.
- Нам же лучше, - тихо фыркнул Хоук и потянул на себя дверную ручку, проходя к следующей двери. – Кабинет Авелин закрыт на ключ. Умеешь взламывать замки?
Звуки отмычки, как и скрип двери, удачно заглушил оглушительный храп, доносившийся из ближайшей комнаты.
Гаррет тут же направился к столу Авелин. Фенрис, аккуратно прикрыв за ними дверь, остался на страже у входа.
В темноте кабинета с минуту раздавалось только шуршание бумаг.
- Ого! Фенрис, я нашел любовные письма от Донника!
- Хоук, шевелись лучше!
- Да погоди, когда еще такое прочитать удастся?.. Слушай, а парень неплох! Варрик был оценил. «Каждая минута с тобой подобна лучу весеннего солнца...»
- ХОУК!
- Да прекрати ты на меня шипеть!
- Ты теряешь время!
- Почему ты мне такие вещи не пишешь?!
Фенрис с трудом удержался от нового приступа ругательств, когда Хоук неожиданно возник совсем рядом и ткнул ему в лицо стопкой бумаг.
- Да успокойся ты. Вот, видишь? Все нашел. Валим отсюда.
- Ты станешь моей погибелью, Хоук.
- Зато никаких обвинений против тебя на ближайшее время. Постарайся хотя бы недельку ничего не вытворять, ладно?
- Это с тобой-то рядом? Невозможно, Хоук.
Когда две пары шагов стихли в казармах, дверь в столовую приоткрылась, и в коридор вышел человек. Женщина.
Авелин подошла к двери в свой кабинет и закрыла его на ключ. Наконец-то эти двое додумались. Но Создатель, они называют это тихим проникновением? Она удивлена, что половина казарм не вскочила от их «тихих» препирательств.
Тяжело вздохнув, Авелин бросила короткий взгляд на выход из казарм и отправилась спать.
Только надо еще поднять стражников на смену караула у дверей. Благо, никто не задавал вопросов, почему в эту ночь капитан стражи вызвалась лично и в одиночку дежурить на таком месте. Ну и хорошо.
Тему заброшенного поместья можно теперь снова отложить за неимением предмета жалоб.
м!Хоук +1, намек на Аришок/м!Хоук
И последняя надежда на мир рассыпалась на глазах.
Хоук исподлобья смотрел на Аришока, неподвижной статуей застывшего на ступенях тронного зала. Голова мертвого наместника со стеклянными глазами лежала почти ровно между ними. Гаррет чувствовал металлическую вонь даже со своего места.
- Решай, Хоук, что ты выберешь. Я не буду ждать долго.
Изабела сбежит, понимал Гаррет. Даже если сейчас он сдаст её кунари, она сможет спасти себя. Но он все равно так не поступит.
Даже когда целый город на другой чаше весов, он не предаст Изабелу, которая впервые пересилила собственные желания и решилась на такой поступок.
Оставался ещё один вариант.
Аришок его убьет за это. Наверное.
Или Авелин.
Или Варрик.
Гаррет сделал шаг вперёд и медленно снял со спины двуручник. Охрана Аришока напряглась, но Хоук просто с оглушительным грохотом в густой тишине зала бросил меч на каменный пол.
- Забирай меня.
Варрик сзади тихо выругался.
Аришок совершенно не изменился в лице.
- Только воровку.
- Я её лидер. Она следует моим указаниям, - возразил Хоук. - Я несу ответственность за её действия.
Край губ Аришока дёрнулся.
- Ты не вел её тогда.
- Откуда тебе знать? - Хоук развёл руками. - Может, это все мой коварный заговор против Кун?
- Хоук, что ты творишь? - зашипела позади него Изабела. - Давай просто убьем его, и кунари уйдут отсюда!
- Помолчи, - резко ответил Гаррет через плечо.
Он знал, что делает.
И когда Аришок сделал несколько шагов по ступеням вниз, отходя от своей свиты, будто бы специально ближе к нему, Хоук сам пошёл навстречу, останавливаясь всего в паре метров.
- Ты ведь знаешь, зачем я это делаю, - тихо, чтобы услышал только он. - Ты исполнишь свой долг перед Кун и перед собой. А я не подведу тебя. Не после всего, что было.
И Гаррет Хоук упал на колени, склоняя покорно голову и говоря громче, чтобы теперь услышали все:
- Я был признан тобой, и я сдаюсь тебе на суд, желая искупить вину своего подчиненного.
Аришок молчал жуткую минуту тишины, прежде чем ответить:
- Я принимаю твоё поражение.
И когда для всех в тронном зале человек был побеждён, закован, взят в плен, жертвовал собой, Гаррет Хоук, склонивший голову к полу, счастливо улыбался.
м!Хоук +1, Изабела +1
Изабела всегда была своенравной. А как иначе? Другой она и быть не могла. Пираты больше всего ценят свободу, и в Изабеле эта страсть пылала настолько жарким пламенем, что, казалось, можно увидеть любому вокруг.
Наверное, Гаррета это и привлекло. В дни, когда груз потерь, проблем, да всей демоновой жизни в этом Создателем забытом городе давил сильнее, чем толстые кандалы и цепи пригибали к земле некогда ходивших по улицам прошлого рабов - в эти дни Изабела стала глотком свежего морского воздуха в спертой вони Клоаки и Нижнего города.
Хоук смотрел на свободную от всего Изабелу и не мог не потянуться к ней.
Но отношения - оковы.
Любовь - цепь.
И жить в одном месте - привязать себя, лишить свободы, которой обладал морской ветер.
Так все видела Изабела, оставляя Хоука одного.
- Мне не нужны обязательства, - пожала она плечами и махнула на прощание рукой. - С тобой было хорошо. К чему все портить?
И Хоук поверил было в это.
Ведь Изабела хотела свободы, и он не мог её лишить этого насильно.
Когда все изменилось?
Хоук увидел истину, когда в тронном зале дворца Наместника за спиной раздались знакомые лёгкие шаги, и вернувшаяся Изабела протянула писание Кослуна так просто и небрежно, словно в таверне отдавала ему новую кружку с элем.
Словно не от этого её поступка зависела жизнь города.
И никто не сомневался тогда, даже, может, сам Аришок, что Хоук не предаст её теперь.
Свободолюбивая пиратка отказалась добровольно от своей свободы и пришла сама, отдавая сейчас своё будущее и свою жизнь в руки Хоуку.
Как он может её предать?
И Гаррет берет оружие, вызывая Аришока на бой.
Спустя годы Изабела, убежавшая из города вновь, вернулась.
Гаррет ждал её, но видел теперь более не ту Изабелу, которая была ему знакома в самом начале.
Ей нужна свобода, но отказала она и в страхе сделать больной по своей вине.
Она сбежала, но не от желания оставить все, но от отвратительного ощущения собственной, как ей казалось, неправильности рядом с ним.
И Изабела заговорила об этом, нервно сжимая в руках огромную деревянную кружку и отводила взгляд так, будто неопытная девица в руках интересного ей мужчины.
Изабела открылась ему, наконец-то раскрывая последние секреты своей души.
Она рассказывала тихо, злилась на саму себя, раз почти было вскочила и вновь сбежала от него.
Но Хоук более того не мог допустить.
Он любил женщину, которая добровольно изменила свободе и доверилась ему.
И такой дар нельзя отбросить.
А когда Изабела, услышав его слова и признания, почти неверяще подняла на него взгляд и счастливо, тепло улыбнулась, Гаррет понял, что сам отдаст любую свою свободу.
Он хотел быть прикован к ней на гребаную вечность и ещё немного.
м!Хоук +1 (осторожно, пафос!
)
Воздух в Тени был совершенно не таким, как в обычном мире. Более густой, липкий, он забивался в легкие, давил со всех сторон, неприятной тяжестью ложился на плечи.
Хоук смотрел на пустоту после закрытого Разрыва и учился делать вдох за вдохом заново, привыкая к вязкости, забивающей горло.
Огромный монстр, ручная шавка Кошмара, потерял к нему всякий интерес, стоило только Инквизитору успешно сбежать из Тени, и закрыл сотни своих глаз, уходя в спячку.
Гаррету было всё равно.
- Ты остался, - раздался со всех сторон голос демона, полный насмешливого удивления. – Когда больше некем жертвовать из близких, ты решил умереть сам. На что ты надеешься, Хоук? Думаешь, твой якобы подвиг поможет маленькому Инквизитору спасти твой гнилой мирок?
Хоук попытался выдохнуть из себя густой воздух и тяжело оперся о посох, склоняясь к неверной черно-болотной земле.
- Меня учили не разговаривать с незнакомыми демонами.
- Едва ли тебе повезет поговорить с кем-то еще теперь.
Хоук усмехнулся.
- Твоя правда.
Он огляделся по сторонам, выискивая что-то помимо парящих каменных глыб, осколков реального мира и спящего в стороне монстра. Встряхнул потяжелевшей от липкого воздуха головой и медленно осел на землю, скрестив ноги и положив посох рядом с собой.
- Только, знаешь ли, паршиво говорить с пустотой. Ощущаешь себя немного сумасшедшим.
Голос отовсюду зло засмеялся.
- Ты остался в Тени добровольно. Не безумен ли ты уже?
- Тебе честно?
- Тебе всё равно от меня не скрыть правды.
Хоук пожал плечами.
- Тогда к чему спрашивать?
Кошмар помолчал с секунду.
- Мне любопытно, что ты ответишь сам.
- Признайся, тебе самому тоскливо здесь без компании. Даже поболтать не с кем. Вряд ли твой многолапый приятель умеет разговаривать.
Новый смех.
- Ты интересный человек, Гаррет Хоук.
Ответа не было.
С минуту царило молчание.
- Ты не ответил на мой вопрос.
- Почему я сам решил остаться в таком прекрасном месте со столь любезным хозяином?
- Ты же понимаешь, что не выживешь здесь долго?
Хоук посмотрел на свой посох – подарок отца, весь в царапинах и потертостях, с повязанным у верхушки платком Бетани – он забрал его в день побега из Лотеринга с шеи своей маленькой сестренки, хороня ее в наспех вырытой могиле.
- Я хотел этого. Хотел остаться здесь.
- Хотел умереть? Остаться побежденным?
Хоук усмехнулся – коротко, мрачно и очень устало.
- Наоборот. Поражением было бы еще хотя бы минуту оставаться там. Видеть последствия всего, что натворил, - краем глаза он вдруг увидел движущуюся тень рядом с собой – не Кошмар ли решил явиться ему напоследок?
- Я впервые за много лет сделал хоть что-то правильно, - сказал Хоук и закрыл глаза. – Мне наконец-то не о чем жалеть.
А в итоге все чуть не слилось в "Спаси Андерса - убей Андерса"
Алистер, старт
Его не стошнило при первом столкновении с Порождениями. Дункан сказал, что одним этим можно было гордиться.
Алистер бы отшутился в ответ, но для этого нужно открыть рот, и тогда он вполне мог все же распрощаться с завтраком. Потому он лишь скривил губы и отвернулся от Дункана, сглатывая в горле тугой ком и снимая с пояса пустую склянку — набирать кровь тоже предстояло лично.
Разрезая коротким ножом гнилую, отвратительно пахнущую плоть гарлока, Алистер только жалел, что уши нельзя закрывать так же, как люди умеют закрывать глаза — девушка, одна из пятерых рекрутов, все еще судорожно кашляла и давилась слезами где-то рядом. Он не мог осуждать ее — к подобному никто не может быть готов — но в оглушающе тихой, густой тишине Диких Земель эти звуки резали по ушам и выбивали из шаткого равновесия.
Кровь у порождения тьмы была густой, почти черной, вытекала неохотно и заполнила едва треть склянки. У двоих братьев из поселка около Редклифа, сидевших над вторым Порождением, дела явно шли не лучше.
Дункан подошел ближе и склонился над Алистером.
— Нужно больше, — покачал он головой, выпрямляясь. — Продолжаем путь.
Склянка была плотно закупорена и снова висела на поясе, а их отряд отошел на приличное расстояние от убитых гарлоков, но Алистер все равно чувствовал вонь оскверненной крови.
Наверное, он больше никогда не перестанет ее ощущать.
Никто из рекрутов не знал, как проходит посвящение. Алистер спрашивал у Дункана не раз с момента их знакомства, но тот упорно молчал, не давал даже и намеков.
Увидев церемониальный кубок, наполненный кровью, Алистер понял причину такой секретности.
Победа в войне.
Девушка пила первой. Красная капля потекла по ее подбородку, кубок чуть не выпал из ее рук, в последний момент подхваченный Дунканом. Рухнув мешком на землю, она больше не двигалась.
Бдительность в мире.
Братья выжили. Старшие Стражи унесли их прочь, но оба будут жить.
Алистер завидовал им — они уже прошли свое испытание.
Пройдет ли он?
Жертвенность в смерти.
Не отпускавшая его вонь ударила в нос с новой силой, когда Алистер подносил кубок к губам. Закружилась голова, стало трудно дышать, и все, что ему хотелось, было отставить кубок прочь и глубоко вдохнуть.
Алистер сделал один большой глоток.
Вкус скверны был еще более отвратительным, чем запах.
А потом виски взорвались болью, в уши закричали сотни, тысячи голосов собирались в единый вой, стон, звон, шепот без смысла и слов, и гул словно стал видимым, закрыл обзор темными пятнами, проник под кожу, в легкие, в каждую каплю крови и так там и остался.
Дальше — темнота.
Алистер очнулся к вечеру следующего дня, и Дункан сидел около его кровати.
Он что-то говорил, рассказывал, едва заметно улыбался. Положил рядом с кроватью Клятву Стража.
Но все, что видел Алистер — Глубинные тропы, бесконечность Порождений и изуродованные лица чудовищ со скверной в крови.
Отныне ты Серый Страж.
Фенрис +1, Андерс -1
— Я тебя предупреждал.
«Предупреждал», — горько усмехается про себя Андерс и смотрит исподлобья.
Еще тогда, в Казематах, когда город утонул в огне и крови, когда было объявлено во всеуслышание Право Уничтожения, когда от Церкви остался лишь возвышающийся над крышами погребальный костер.
Хоук цедила сквозь зубы проклятия и требовала его подняться с ящика и «отвечать за собственное дерьмо».
— Ты так просто не убежишь от этого, — прошипела она и швырнула Андерсу обратно его посох. — Идешь с нами. Посмотришь, кого ты спасал.
И он пошел — разбитый, в отчаянии, с осознанием совершенного.
Справедливость-Месть метался в его голове, требовал восстать против, требовал правосудия.
Он даже хотел убить Хоук за ее выбор — сторона храмовников, Право Уничтожения. Это стало последней каплей.
Тогда, на пароме к Казематам, в секундное затишье перед новой волной безумия, он и услышал свое предупреждение:
— Я найду тебя и убью. За все, что ты ей сделал.
— Так чего ты ждешь? — горько усмехнулся Андерс и окинул взглядом стены пещеры, ставшей ему временным ночлегом. — Ты нашел меня — не знаю как, видимо, очень старался. Я еще тогда не хотел жить. К чему эти разговоры?
— Не хватило смелости самому сдохнуть?
— Попытался хоть что-то исправить.
— Плохо старался.
Андерс вновь посмотрел на него.
— К чему столько стараний?
— Просто меня больше некому удерживать.
Андерс не успел ни понять смысла сказанного, ни удивиться вдруг опущенному двуручнику, когда в следующую же секунду грудную клетку его пронзила рука лириумного призрака и раздавила его сердце.
Фенрис бросил последний взгляд на рухнувшее на землю тело, вернул меч в крепления на спине и вышел из пещеры.
Еще предстояло найти Хоук.
Фенрис +1
Как искать женщину, которая не хочет быть обнаруженной?
Фенрис искал. Выспрашивал стражников, у которых была смена на городских воротах и в порту, отправился следом по западной дороге из Киркволла, переплыл море и попал на родину Хоук, Ферелден, откуда по самым безнадежным крупицам информации продолжал свой поиск.
Пока не зашел в тупик.
Тогда он взялся за бумагу и чернила.
Прошло много времени, гораздо больше, чем казалось Фенрису, и ответ из Киркволла сообщил: Варрика Тетраса больше нет в городе.
Тогда Фенрис и услышал впервые о Конклаве — бесполезной, на его взгляд, попытке примирить магов и храмовников. Уж если это не удалось Хоук, не удастся никому. Но письмо он написал.
Ответа не было долго, а вести — одна другой дурнее. О дыре в небесах, о хаосе в рядах Церкви, о разрывах в Завесе и демонах повсюду. Фенрис сам видел уже несколько таких, когда отправился на север — за хаосом всегда приходят те, кто хаосом пользуется, и с ними нужно было разобраться.
Работорговцы падали от его меча все так же легко, умирали все так же приятно.
Письмо Варрика, нагнавшее его чудом, было коротким.
Инквизиция. Скайхолд. Хоук не хочет, чтобы он встревал.
Она не спрашивала его мнения, сбегая из города. С чего бы Фенрису теперь слушать ее?
О крепости в южном Тедасе знали и говорили почти все, и дорогу к Скайхолду найти оказалось совсем не трудно.
Труднее — не разнести все вокруг в Бездну, когда старательно спрятанная обида и злость накрыли его с головой при виде Хоук.
Скандал был громким. Стража хотела его даже взять под стражу, но Варрик быстро переубедил их. И правильно, Фенрис себя тогда совершенно не контролировал.
Когда первая волна злости стихла, Хоук сделала первый шаг вперед. Не смотрела, что он все еще светился лириумом, не обратила внимание на угрозу во взгляде.
- Я остаюсь, - злой, уставший искать, носиться по всему Тедасу, уставший бояться за саму Хоук, сказал Фенрис. И то ли в голосе его было что-то, то ли сама Хоук была согласна, но она больше не спорила, кивнула только и неуверенно его обняла.
И только тогда Фенрис с облегчением вздохнул. Впервые с того злопамятного дня в Киркволле.
Фенрис +1
- Я нашел тебя, мой маленький Волчонок.
Перед глазами Фенриса – грязь, колени вдавлены в горячую влажную землю, головой он склонился к носкам отвратительно чистых дорогих сапог. Между лопаток острием прижат посох и наклоняет ниже, сильнее, чтобы передавить дыхание и выбить остатки воли.
- Неужели ты думал, что так легко убежишь от меня?
Данариус улыбается, Фенрис знает. Торжествует, рад обнаружению любимого питомца.
И радость эта выворачивает внутренности ледяным ужасом.
- Нехорошо убегать от меня, ты знал? – смешок сверху, лезвие посоха протыкает обнаженную кожу. – Я ведь так беспокоился за тебя, Волчонок. Прирученная собака погибает без своего хозяина.
Воины Тумана стояли кругом, обездвиженные приспешниками Данариуса, закованы в паралич. Они не останутся в живых, Фенрис знал. Но если их сразу не убили, то умирать его спасители, его друзья будут долго и болезненно. Из-за него. Из-за того, что не бросили его на погибель.
- Для твоего же блага необходимо, чтобы ты усвоил урок, да? За плохие поступки нужно наказывать.
- Хозяин, я...
- Шшшшшшшш, - тихий и обманчиво спокойный голос, но лезвие посоха, прорезающее кожу все дальше и глубже, говорит правдивее любых слов. – Я не разрешал тебе говорить. Встань.
Лезвие исчезает, и Фенрис послушно поднимается на ноги, не смея взглянуть вверх.
Раб даже дышит только по воле хозяина. Прикажут – не сделает более ни вдоха.
Фенрис чувствует пальцы на своем лице – он помнит, длинные и узловатые, больше когти птицы, нежели человеческие руки.
Данариус склоняется и шепчет на ухо:
- Убей их всех. Вот твое наказание.
Слово хозяина – закон для раба.
Фенрис и был рабом.
Ему не нужен меч, чтобы убивать – лириум в коже дарил способности, которых не имел никто более во всем мире. Скорость, сила, неведомые никому из живущих.
Фенрису достаточно было войти призрачной лириумной рукой в грудную клетку, обнять пальцами и сдавить сердца благородных воинов, спасших его и показавших ему совершенно другую жизнь – свободную, настоящую жизнь без цепей и поводка.
Короткое время чуда обратилось сном, и пробуждением от него стали оборванные им же жизни.
Тела в параличе оставались всё так же неподвижно стоять, когда затихал их последний вздох.
С последним убитым паралич был снят, и кунари рухнули на землю безжизненными грудами.
Фенрис не мог сдвинуться с места, не мог не смотреть на убитых. Никогда ранее он не сомневался и не сожалел, убивая по воле Данариуса. Никто ранее для него ничего не значил.
До этого дня.
Потому, когда Данариус громко расхохотался и оборвал звенящую тишину смерти, Фенрис не сомневался так же, как не сомневался ранее ни в одном приказе.
Никто не сможет догнать лириумного призрака.
Даже тот, кто его этим призраком сделал.
Фенрис +1
- Я наслышана о ваших... достижениях.
Фенрис пришел на встречу, почти не раздумывая. Приглашение от Рыцаря-Командора Мередит было передано с запиской, но храмовник, к счастью, сказал достаточно, чтобы не пришлось позориться и искать себе чтеца для послания.
Глава Ордена Храмовников — настоящего, не ручных шавок магов, как было в Тевинтере — стояла ровно, смотрела прямо и строго, внимательно, и не скрывала интереса, рассматривая его лириумные клейма.
- О каких достижениях идет речь? - уточняет Фенрис. Она, двое из сопровождения. Личная охрана? Тяжелая броня, вполне выдержит прямой удар меча. Но здесь едва ли ему понадобится какое-либо оружие, если ситуация дойдет до схватки — никакая сталь не препятствует лириуму в его коже, и их было всего трое.
Храмовники опасны только для магов, причин вредить ему у Мередит нет, но кто знает, что на уме у этой женщины?
Сколько знала Рыцарь-Командор о его способностях? Знает ли, из чего сделаны клейма? Считает ли это особой тевинтерской магией, если кто-то упоминал в рапортах «лириумного призрака»?
Конечно, никаких признаков враждебного отношения еще не было, да и желай они арестовать его или убить, то встречу бы назначили не в городе, а сразу в Казематах. Но Фенрис привык не верить никому, и не раз это спасло его от проблем за прошедшие три года.
- Киркволл — опасный город. Наш Круг считается одним из самых крупных в Вольной Марке. Много магов, большинство из которых требует тщательного наблюдения и охраны. Некоторые, к сожалению, не прислушиваются к голосу здравого смысла и сбегают из-под нашей защиты, защиты от них самих. Конечно, мы стараемся их вернуть в Круг, не причиняя вреда, но, - Мередит сделала выразительную паузу и после продолжила, - не всегда все выходит успешно. Маги становятся одержимыми, прибегают к магии крови или близки к этому. Мои подчиненные не всегда справляются со столь тяжелыми обязанностями. И тут вы.
Фенрис криво усмехнулся.
- Я?
- Вы уже не раз помогли городу, устраняя угрозу появления малефикаров на улицах.
- Я видел своими глазами достаточно последствий полной свободы магов.
- Вы из Тевинтера, - Мередит не спрашивала, но Фенрис все же кивнул.
- Я хочу предложить работу на Орден. Тайно, конечно. Поручения, с которыми мои подчиненные не могут справиться.
«Грязную работу, где храмовникам лучше не пачкать руки», - понятно без всяких пояснений.
Убивать беглых и опасных магов? Едва ли нужно его долго убеждать взяться за такую работу. Но у него есть и свои дела здесь, а для них нужны деньги.
- Оплата?
- Аванс будут передавать вместе с посланиями.
- Хорошо. Но никаких записок, только устно, - пусть думают, что он просто осторожен.
Рыцарь-Командор Мередит не любила магов, не задавала лишних вопросов и хотела достичь своих целей любыми способами.
Это нравилось Фенрису.
Понадобилось два месяца и три поручения от Мередит, чтобы собрать нужную сумму и договориться с Анзо — Орден платил щедро за каждое дело, а между ними еще и удавалось взять мелкую наемничью работу. Кроме того, Фенрис согласился еще и сообщать об отступниках — постоянное пребывание в городе и отсутствие брони с храмовничьей символикой помогало лучше влиться в толпу и искать тех, кто с рождения скрывал свое проклятие магией, после чего сдавать их в Круг.
Мередит умела ценить полезных союзников и не оставалась неблагодарной.
А потом на просьбу Анзо откликнулись.
Имя Мариан Хоук было уже давно на слуху благодаря ее успешной работе на «Кровавых клинков». Фенрису при встрече она показалась простой наемницей.
Пока та не вошла в дом Данариуса, не сняла со спины свою, как решил было Фенрис, двуручную секиру и не запустила в толпу призраков огромный огненный шар.
Отступница, которая пряталась под защитой Миирана. Сильная. О ней нужно срочно доложить, знал Фенрис. И быстро перестал об этом думать — призраков становилось все больше, демоны поднимались из земли, а Данариус должен был быть где-то совсем рядом, впервые за три года уязвим.
Хоук помогла очистить весь дом, проверить каждую комнату, а в главном зале спасла Фенриса от атаки демона, оказавшегося за его спиной. От денег только отмахнулась, сославшись на добычу из поместья, пообещала помочь с Данариусом, если тот вернется, а на обвинение «Ты маг» только пожала плечами и предложила принять участие в потенциально прибыльной экспедиции на Глубинные Тропы.
Возвращаясь в опустевшее поместье Данариуса, Фенрис решил, что об этом отступнике сообщит Мередит позже. Он все еще считал себя обязанным Хоук за помощь, и если та не взяла денег за работу, то вернуть долг можно хотя бы так. Конечно же, не сводя с опасного мага глаз, и в случае первых же подозрений Орден тут же будет извещен.
Доложить на Хоук так и не довелось.
Когда во время вторжения кунари в город Мередит увидела Фенриса вместе с уже прославившейся Мариан Хоук, на поверку оказавшейся еще и отступницей, стало ясно, что всякие его отношения с Орденом расторгнуты.
Фенрис едва ли жалел.
На запястье у него уже давно была повязана алая лента.
М!Хоук +1, Дункан -1
- И вы хотите, чтобы я присоединился к вам?
Дункан заметил его почти сразу по возвращении в Остагар.
Отправив отдохнуть после долгой и изнурительной дороги юную Кусланд — девочка ни разу не пожаловалась, но только слепой не заметил бы ее изнуренный вид - он направился к лагерю Стражей, тогда и встретив Гаррета Хоука.
Он дрался на мечах с противником, окруженный толпой глазеющих солдат, легко парировал слишком прямые и необдуманные удары, громко хохотал и продолжал подначивать откровенно взбешенного соперника, явно не воспринимая того всерьез. Окружившие их кричали, комментировали, громко свистели и аплодировали, привлекая тем самым все больше зрителей.
Дункан наблюдал, как еще с несколько минут солдат продолжал издевательски отбивать все атаки, а после, видимо, заскучав, увернулся от двуручника и, зайдя за спину противнику, сильно пнул его ногой код колени. Тут же потеряв равновесие, второй солдат рухнул на землю, и громкую брань его заглушил взрыв хохота толпы.
Проигравший не принял помощь, встал сам и, подняв с земли меч, быстро пошел прочь, напоследок сильно толкнув победителя плечом.
Тогда Дункан и решил подойти.
В Стражей выбирали не по мастерству владения клинком или по статусу, не по уму, но по способности выстоять Посвящение, выдержать скверну в своей крови.
Дункан хорошо умел таких находить.
Они отошли ближе к лагерю Стражей, где на них более никто не обращал внимание.
- Быть Серым Стражем — великая честь и еще большая ответственность, - ответил Дункан. - И сейчас, когда новый Мор навис угрозой не только над твоей страной, но и над всем Тедасом, мы особенно нуждаемся в достойных рекрутах.
Хоук громко фыркнул и небрежно оперся о каменную стену древних руин.
- Переборщили с пафосом, вам не кажется?
- Как говорит король Кайлан, «великим событиям — великие речи».
- Я наслышан о пристрастиях Его Величества.
Хоук пристально наблюдал за стоянкой Стражей, и Дункан проследил за его взглядом. Многие ушли в патрули, но и в лагере оставалось предостаточно. Рик и Кайра стояли у костра, помешивая что-то в большом котле — значит, сегодня ужин будет куда более сносным, чем обычно, если Рик взялся за приготовление еды. Винс точил оружие, сидя прямо на земле у палатки, и лениво переговаривался с Нортом. Лита достала свою дорогую лютню и тихо играла, напевая что-то на эльфийском. Из большого шатра доносился шум разговоров и частые взрывы хохота — видимо, снова стащили бочонок с элем и распили его, не дожидаясь даже заката солнца.
- Кажется, вы тут все как одна большая семья, - усмехнулся Хоук, и Дункан перевел взгляд обратно на него.
- Таково правило Ордена. Мы принимаем всех как своих, независимо от прошлых подвигов или преступлений.
- Хорошее правило.
- Ты можешь стать частью этого.
Хоук легко оттолкнулся от стены, выпрямляясь.
- Замачивое предложение, хоть я и достаточно слышал про все те штуки, о которых не говорят, желая завербовать в Орден, - он выразительно изогнул бровь. - Ведь не может все быть так красиво и без единого подвоха, да?
Дункан только усмехнулся — смысл отрицать очевидную правду?
- Но я не могу согласиться, - Хоук повернулся спиной к лагерю Стражей. - У меня уже есть семья, которую я должен беречь. «Сейчас, когда Мор навис угрозой не только над моей страной, но и над всем Тедасом» — я правильно запомнил?
И он рассмеялся громко, хлопнул по плечу Дункана и пошел прочь.
- Удачи в битве. Надеюсь, еще встретимся после этой битвы и выпьем, Серый Страж Дункан.
Кайлан -1
Произнося свадебную клятву, Анора смотрела на своего отца.
Кайлан полюбил свою будущую жену во вторую их встречу, еще в далеком детстве. Не по годам серьезна, умна и спокойна, она восхищала юного принца каждым своим движением, словом или мыслью.
И он не знал еще толком, что такое любовь, помолвка и прочие взрослые глупости, о которых твердили старшие — отец, его советники, прислуга - но от Аноры он не отходил более ни на шаг.
Повзрослев, Кайлан начал дарить ей цветы и при каждой встрече рассыпаться в комплиментах — большую часть он запоминал из любимых романов про великих рыцарей, королей прошлого, принцесс, во имя которых совершались величайшие подвиги. Кайлан хотел стать таким же — героем, который прославит себя и свою любовь.
Анора принимала все подарки с идеально вежливым поклоном, холодно улыбалась и тут же отдавала все служанкам.
Кайлан не обижался.
На свадьбе он думал, что счастливее быть просто не сможет. Анора была великолепна в традиционном ферелденском свадебном. Длинный подол прятал ее шаги, и она будто парила над землей, приближаясь к алтарю.
Наверное, Анора действительно любила его. За умение ли рассмешить, за искреннюю ли верность своей стране, за детскую ли наивность и прямоту взглядов — кто знает.
Она прятала невольную улыбку за цветами, скрывала смех за упреками в ребячестве и глупости, говорила о политике и дипломатии вместо слов тепла и нежности. Кайлан никогда не обижался на ее сухость и извечную серьезность — Кайлан ее за это и любил.
И позже, много позже, Анора будет искренне горевать в пустых покоях по погибшему мужу и своему королю.
Кайлан знал, что Анора его действительно любила.
Но так же ясно он понимал, что еще больше она всегда любила своего отца.
И никогда не будет в мире подвигов, способных это изменить.
И Кайлан впервые за свою жизнь сдался.
UPDATE! Со ставшего, бгг, легендарным файта во имя Хоука! Поле битвы осквернено, по нему теперь боятся ступить новые!
м!Хоук +1, Себастьян -1
- Принц Ваэль.
- Миледи Инквизитор.
Себастьян встречался не раз с юной Тревелиан много лет тому назад, будучи еще постоянным участником светской жизни Вольной Марки. Эвелин была младше его на несколько лет, не вспомнить точную цифру, но вот первый сезон юной оствикской аристократки, ее дебют и несколько приятных ночей хорошо отпечатались в его памяти.
И, вне всяких сомнений, сама Вестница также не могла их никак забыть.
- Рада приветствовать такого важного союзника Инквизиции в Скайхолде.
- Это честь для меня, миледи.
Эвелин выросла и очень похорошела, от былой неопытной девицы, только ступившей в высшее общество, не осталось и следа. Осанка, улыбка, взгляд, манеры, походка – все было хорошо. Себастьяну нравилось.
Из этого союза он, пожалуй, сможет получить не только очевидную политическую выгоду, но и несколько других... приятных моментов.
Вестница Андрасте и верный Церкви принц Старкхэвена – чем не идеальный тандем? А уж получить все нужное от Инквизитора он сможет, не стоило сомневаться. Опыта у него куда больше, чем у младшей дочери оствикского аристократа, впервые делавшей что-то самостоятельно.
Эвелин улыбалась, проводя лично экскурсию по крепости, говорила коротко о делах и планах Инквизиции – ничего лишнего, прекрасно понимал Себастьян, но уже неплохо – и на торжественном ужине, где важного гостя, само собой, посадили по правую руку от Инквизитора, постоянно искала возможность для якобы случайных и очевидно недвусмысленных прикосновений, бросала на него лукавые взгляды и вплетала в официальную речь интригующие намеки.
Себастьян улыбался поверх бокала с вином и ждал конца торжественной части. Как поступит леди Инквизитор?
Эвелин не разочаровала его и, поднимаясь со своего места, предложила принцу продолжить разговор за вином в приватной обстановке.
- Нам еще стоит обсудить перспективы Киркволла, не так ли, Ваше Высочество?
- Несомненно, миледи, - улыбнулся Себастьян и последовал за Вестницей в ее покои.
До вина дело не дошло – ступая за Эвелин по лестнице наверх и наслаждаясь открывшимися взору видами фигуры леди Инквизитора в столь вызывающе облегающих одеждах, Себастьян решил, что все дела подождут некоторое время. Потому, едва переступив порог и закрыв за собой дверь, он притянул к себе Эвелин.
Целовалась она так же сладко, как он припоминал, и была всё так же податлива и во всем послушна.
Ступени преодолевались медленно, одна за другой, но Себастьян контролировал каждое движение, желая всё же добраться до более удобной постели.
А потом в покоях раздался грубый мужской смех.
- А как же целибат, о котором ты заливал налево и направо, друг мой церковный?
Себастьян не слышал этот голос три года и не желал слышать еще столько же.
Резко оттолкнув от себя Эвелин, он повернулся и разглядел в неверном лунном свете стоявшую у окна высокую фигуру. И не нужно было приглядываться, чтобы узнать, кто это был.
Сложить все события вместе даже не пришлось – у горла он ощутил холод лезвия.
Его обыграла эта паршивая...
- Мы же хотели поговорить о Киркволле?
Себастьян попытался было вывернуться и схватить Эвелин, но не смог и пальцем двинуть.
Как же можно забыть.
Этот отступник всегда любил паралич.
- Я до последнего думал, что план провалится. Но ты оказался еще глупее и тщеславнее, чем я думал.
Хоук медленно приблизился, и Себастьян со все разраставшейся в груди ненавистью мог рассмотреть его лучше. Совсем не изменился, разве что седина появилась в волосах – или все лунный свет?
- Я не буду играть с тобой в долгие игры и испытывать терпение миледи Инквизитора, как ты все эти годы испытывал мое, раз за разом пытаясь уничтожить мой город, - сказал Хоук вдруг без всякой улыбки – мрачно, тихо и резко. – Мне надоело. К счастью, леди Тревелиан согласилась, что Киркволл не должен попасть под контроль Старкхэвена, и прислушалась ко мне. А я говорил, что есть только один способ уберечь город от принца Ваэля и его жадных рук.
У магии паралича была одна особенность: лишаясь контроля над своим телом, теряешь и возможность что-либо чувствовать.
И Себастьян совсем ничего не ощутил, когда Хоук с силой и откровенным наслаждением вонзил нож ему в грудь.
Фенрис +1, м!Хоук +1
- Хоук, ты все еще считаешь, что это хорошая идея?
- После утренней тирады Авелин-то? Еще как!
- Нас арестуют.
- А зачем тогда я тебя взял с собой? Чтобы сердца неудачливым стражникам выдрать!
- Хоук!
- А будешь так громко шипеть на меня – точно придется убить парочку.
Фенрис тихо выругался на аркануме, но после затих и осторожно выглянул за угол.
- Чисто. Пошли.
Ночью обычно многолюдный и шумный дворец Наместника был непривычно тих. Шаги по камню отдавались в пустых коридорах гулким эхом, что не было хорошо для незаконно проникших сюда, но и играло им на руку – всё же стук куда более тяжелых сапог стражников очень помогал незаметному проходу по дворцу, и им до сих пор удавалось вовремя укрыться в темноте от патрулей.
Хоук давно уже знал почти весь план дворца – последнее время приглашения от Наместника поступали даже слишком часто, и отказаться от них попросту не было возможности. Потому Гаррет уверенно направлял Фенриса, который осторожно шел впереди и прислушивался к каждому лишнему звуку.
- Теперь налево и вниз по лестнице, а там сам сообразишь.
И в самом деле – через минуту они вышли на балкон главного холла, откуда Фенрис уверенно свернул к казармам городской стражи.
К их удивлению, у двери на посту никого не было.
- Хоук, мне это не нравится, - прошептал Фенрис. – Здесь всегда было двое.
- Нам же лучше, - тихо фыркнул Хоук и потянул на себя дверную ручку, проходя к следующей двери. – Кабинет Авелин закрыт на ключ. Умеешь взламывать замки?
Звуки отмычки, как и скрип двери, удачно заглушил оглушительный храп, доносившийся из ближайшей комнаты.
Гаррет тут же направился к столу Авелин. Фенрис, аккуратно прикрыв за ними дверь, остался на страже у входа.
В темноте кабинета с минуту раздавалось только шуршание бумаг.
- Ого! Фенрис, я нашел любовные письма от Донника!
- Хоук, шевелись лучше!
- Да погоди, когда еще такое прочитать удастся?.. Слушай, а парень неплох! Варрик был оценил. «Каждая минута с тобой подобна лучу весеннего солнца...»
- ХОУК!
- Да прекрати ты на меня шипеть!
- Ты теряешь время!
- Почему ты мне такие вещи не пишешь?!
Фенрис с трудом удержался от нового приступа ругательств, когда Хоук неожиданно возник совсем рядом и ткнул ему в лицо стопкой бумаг.
- Да успокойся ты. Вот, видишь? Все нашел. Валим отсюда.
- Ты станешь моей погибелью, Хоук.
- Зато никаких обвинений против тебя на ближайшее время. Постарайся хотя бы недельку ничего не вытворять, ладно?
- Это с тобой-то рядом? Невозможно, Хоук.
Когда две пары шагов стихли в казармах, дверь в столовую приоткрылась, и в коридор вышел человек. Женщина.
Авелин подошла к двери в свой кабинет и закрыла его на ключ. Наконец-то эти двое додумались. Но Создатель, они называют это тихим проникновением? Она удивлена, что половина казарм не вскочила от их «тихих» препирательств.
Тяжело вздохнув, Авелин бросила короткий взгляд на выход из казарм и отправилась спать.
Только надо еще поднять стражников на смену караула у дверей. Благо, никто не задавал вопросов, почему в эту ночь капитан стражи вызвалась лично и в одиночку дежурить на таком месте. Ну и хорошо.
Тему заброшенного поместья можно теперь снова отложить за неимением предмета жалоб.
м!Хоук +1, намек на Аришок/м!Хоук
И последняя надежда на мир рассыпалась на глазах.
Хоук исподлобья смотрел на Аришока, неподвижной статуей застывшего на ступенях тронного зала. Голова мертвого наместника со стеклянными глазами лежала почти ровно между ними. Гаррет чувствовал металлическую вонь даже со своего места.
- Решай, Хоук, что ты выберешь. Я не буду ждать долго.
Изабела сбежит, понимал Гаррет. Даже если сейчас он сдаст её кунари, она сможет спасти себя. Но он все равно так не поступит.
Даже когда целый город на другой чаше весов, он не предаст Изабелу, которая впервые пересилила собственные желания и решилась на такой поступок.
Оставался ещё один вариант.
Аришок его убьет за это. Наверное.
Или Авелин.
Или Варрик.
Гаррет сделал шаг вперёд и медленно снял со спины двуручник. Охрана Аришока напряглась, но Хоук просто с оглушительным грохотом в густой тишине зала бросил меч на каменный пол.
- Забирай меня.
Варрик сзади тихо выругался.
Аришок совершенно не изменился в лице.
- Только воровку.
- Я её лидер. Она следует моим указаниям, - возразил Хоук. - Я несу ответственность за её действия.
Край губ Аришока дёрнулся.
- Ты не вел её тогда.
- Откуда тебе знать? - Хоук развёл руками. - Может, это все мой коварный заговор против Кун?
- Хоук, что ты творишь? - зашипела позади него Изабела. - Давай просто убьем его, и кунари уйдут отсюда!
- Помолчи, - резко ответил Гаррет через плечо.
Он знал, что делает.
И когда Аришок сделал несколько шагов по ступеням вниз, отходя от своей свиты, будто бы специально ближе к нему, Хоук сам пошёл навстречу, останавливаясь всего в паре метров.
- Ты ведь знаешь, зачем я это делаю, - тихо, чтобы услышал только он. - Ты исполнишь свой долг перед Кун и перед собой. А я не подведу тебя. Не после всего, что было.
И Гаррет Хоук упал на колени, склоняя покорно голову и говоря громче, чтобы теперь услышали все:
- Я был признан тобой, и я сдаюсь тебе на суд, желая искупить вину своего подчиненного.
Аришок молчал жуткую минуту тишины, прежде чем ответить:
- Я принимаю твоё поражение.
И когда для всех в тронном зале человек был побеждён, закован, взят в плен, жертвовал собой, Гаррет Хоук, склонивший голову к полу, счастливо улыбался.
м!Хоук +1, Изабела +1
Изабела всегда была своенравной. А как иначе? Другой она и быть не могла. Пираты больше всего ценят свободу, и в Изабеле эта страсть пылала настолько жарким пламенем, что, казалось, можно увидеть любому вокруг.
Наверное, Гаррета это и привлекло. В дни, когда груз потерь, проблем, да всей демоновой жизни в этом Создателем забытом городе давил сильнее, чем толстые кандалы и цепи пригибали к земле некогда ходивших по улицам прошлого рабов - в эти дни Изабела стала глотком свежего морского воздуха в спертой вони Клоаки и Нижнего города.
Хоук смотрел на свободную от всего Изабелу и не мог не потянуться к ней.
Но отношения - оковы.
Любовь - цепь.
И жить в одном месте - привязать себя, лишить свободы, которой обладал морской ветер.
Так все видела Изабела, оставляя Хоука одного.
- Мне не нужны обязательства, - пожала она плечами и махнула на прощание рукой. - С тобой было хорошо. К чему все портить?
И Хоук поверил было в это.
Ведь Изабела хотела свободы, и он не мог её лишить этого насильно.
Когда все изменилось?
Хоук увидел истину, когда в тронном зале дворца Наместника за спиной раздались знакомые лёгкие шаги, и вернувшаяся Изабела протянула писание Кослуна так просто и небрежно, словно в таверне отдавала ему новую кружку с элем.
Словно не от этого её поступка зависела жизнь города.
И никто не сомневался тогда, даже, может, сам Аришок, что Хоук не предаст её теперь.
Свободолюбивая пиратка отказалась добровольно от своей свободы и пришла сама, отдавая сейчас своё будущее и свою жизнь в руки Хоуку.
Как он может её предать?
И Гаррет берет оружие, вызывая Аришока на бой.
Спустя годы Изабела, убежавшая из города вновь, вернулась.
Гаррет ждал её, но видел теперь более не ту Изабелу, которая была ему знакома в самом начале.
Ей нужна свобода, но отказала она и в страхе сделать больной по своей вине.
Она сбежала, но не от желания оставить все, но от отвратительного ощущения собственной, как ей казалось, неправильности рядом с ним.
И Изабела заговорила об этом, нервно сжимая в руках огромную деревянную кружку и отводила взгляд так, будто неопытная девица в руках интересного ей мужчины.
Изабела открылась ему, наконец-то раскрывая последние секреты своей души.
Она рассказывала тихо, злилась на саму себя, раз почти было вскочила и вновь сбежала от него.
Но Хоук более того не мог допустить.
Он любил женщину, которая добровольно изменила свободе и доверилась ему.
И такой дар нельзя отбросить.
А когда Изабела, услышав его слова и признания, почти неверяще подняла на него взгляд и счастливо, тепло улыбнулась, Гаррет понял, что сам отдаст любую свою свободу.
Он хотел быть прикован к ней на гребаную вечность и ещё немного.
м!Хоук +1 (осторожно, пафос!
)Воздух в Тени был совершенно не таким, как в обычном мире. Более густой, липкий, он забивался в легкие, давил со всех сторон, неприятной тяжестью ложился на плечи.
Хоук смотрел на пустоту после закрытого Разрыва и учился делать вдох за вдохом заново, привыкая к вязкости, забивающей горло.
Огромный монстр, ручная шавка Кошмара, потерял к нему всякий интерес, стоило только Инквизитору успешно сбежать из Тени, и закрыл сотни своих глаз, уходя в спячку.
Гаррету было всё равно.
- Ты остался, - раздался со всех сторон голос демона, полный насмешливого удивления. – Когда больше некем жертвовать из близких, ты решил умереть сам. На что ты надеешься, Хоук? Думаешь, твой якобы подвиг поможет маленькому Инквизитору спасти твой гнилой мирок?
Хоук попытался выдохнуть из себя густой воздух и тяжело оперся о посох, склоняясь к неверной черно-болотной земле.
- Меня учили не разговаривать с незнакомыми демонами.
- Едва ли тебе повезет поговорить с кем-то еще теперь.
Хоук усмехнулся.
- Твоя правда.
Он огляделся по сторонам, выискивая что-то помимо парящих каменных глыб, осколков реального мира и спящего в стороне монстра. Встряхнул потяжелевшей от липкого воздуха головой и медленно осел на землю, скрестив ноги и положив посох рядом с собой.
- Только, знаешь ли, паршиво говорить с пустотой. Ощущаешь себя немного сумасшедшим.
Голос отовсюду зло засмеялся.
- Ты остался в Тени добровольно. Не безумен ли ты уже?
- Тебе честно?
- Тебе всё равно от меня не скрыть правды.
Хоук пожал плечами.
- Тогда к чему спрашивать?
Кошмар помолчал с секунду.
- Мне любопытно, что ты ответишь сам.
- Признайся, тебе самому тоскливо здесь без компании. Даже поболтать не с кем. Вряд ли твой многолапый приятель умеет разговаривать.
Новый смех.
- Ты интересный человек, Гаррет Хоук.
Ответа не было.
С минуту царило молчание.
- Ты не ответил на мой вопрос.
- Почему я сам решил остаться в таком прекрасном месте со столь любезным хозяином?
- Ты же понимаешь, что не выживешь здесь долго?
Хоук посмотрел на свой посох – подарок отца, весь в царапинах и потертостях, с повязанным у верхушки платком Бетани – он забрал его в день побега из Лотеринга с шеи своей маленькой сестренки, хороня ее в наспех вырытой могиле.
- Я хотел этого. Хотел остаться здесь.
- Хотел умереть? Остаться побежденным?
Хоук усмехнулся – коротко, мрачно и очень устало.
- Наоборот. Поражением было бы еще хотя бы минуту оставаться там. Видеть последствия всего, что натворил, - краем глаза он вдруг увидел движущуюся тень рядом с собой – не Кошмар ли решил явиться ему напоследок?
- Я впервые за много лет сделал хоть что-то правильно, - сказал Хоук и закрыл глаза. – Мне наконец-то не о чем жалеть.
А в итоге все чуть не слилось в "Спаси Андерса - убей Андерса"
@темы: фанфики, фесты, Dragon Age
-
-
27.02.2016 в 03:45чудесные зарисовки
-
-
27.02.2016 в 10:34-
-
21.03.2016 в 11:36-
-
21.03.2016 в 11:41-
-
21.03.2016 в 11:55-
-
21.03.2016 в 12:04Там еще, если вдруг, я добралась наконец-то до вычитки Соласолавеллана, вот. Помню, обещала, да)
-
-
21.03.2016 в 15:39